Мораторий на возбуждение дел о банкротстве: возможность неначисления финансовых санкций за неисполнение обязательств не находящимися на грани банкротства должниками

      В декабре прошлого года Верховный Суд Российской Федерации дал разъяснения по ряду вопросов, связанных с применением ст. 9.1 Федерального закона от 26 октября 2002 г. № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», которая закрепляет право Правительства РФ на введение в исключительных случаях моратория на возбуждение дел о банкротстве по заявлениям кредиторов, – они содержатся в Постановлении Пленума ВС РФ от 24 декабря 2020 г. № 44 (далее – Постановление № 44). Данное право, напомним, уже было реализовано – соответствующий мораторий, введенный в связи с пандемией COVID-19 в отношении определенных категорий должников, действовал с 6 апреля прошлого года по 7 января текущего года включительно (Постановление Правительства РФ от 3 апреля 2020 г. № 428, Постановление Правительства РФ от 1 октября 2020 г. № 1587).

      Среди прочего ВС РФ (далее также – Суд) указал в этих разъяснениях, что во время действия моратория финансовые санкции за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства: проценты за пользование чужими денежными средствами (ст. 395 Гражданского кодекса), неустойка (ст. 330 ГК РФ), пени за просрочку уплаты налога или сбора (ст. 75 Налогового кодекса) и другие – не начисляются по возникшим до введения моратория требованиям к лицу, подпадающему под его действие. А значит, заявление кредитора о взыскании с такого лица финансовых санкций за период действия моратория, поданное в общеисковом порядке, не подлежит удовлетворению. Кроме того, лицо, на которое распространяется мораторий, может заявить возражения об освобождении от уплаты неустойки и в случае, когда в суд не подавалось заявление о его банкротстве (п. 7 Постановления № 44).

      Однако в указанном пункте также отмечается, что при рассмотрении спора о взыскании неустойки или иных финансовых санкций за период действия моратория соответствующие возражения ответчика могут и не учитываться – если будет доказано, что он, хотя и является лицом, на которое распространяется мораторий, на самом деле не пострадал от обстоятельств, послуживших основанием для его введения, в связи с чем ссылки данного лица на мораторий представляют собой не что иное, как проявление заведомо недобросовестного поведения. В такой ситуации суд может удовлетворить иск о взыскании финансовых санкций полностью или частично – в зависимости от обстоятельств дела и с учетом характера и последствий поведения ответчика, подчеркнул ВС РФ.

      Несмотря на данные разъяснения, на практике возникают дополнительные вопросы, касающиеся возможности неначисления финансовых санкций за период действия моратория определенным должникам. Наглядно демонстрирует это недавно рассмотренное ВС РФ дело по соответствующему спору, ответчиком в котором является организация, не находящаяся ни в процедуре банкротства, ни в предбанкротном состоянии. Суду, в частности, пришлось дополнительно пояснить, как следует применять содержащееся в п. 7 Постановления № 44 разъяснение, поэтому стоит обратить внимание на принятое по этому делу решение – Определение Судебной коллегии по экономическим спорам ВС РФ от 19 апреля 2021 г. № 305-ЭС20-23028.

Фабула дела и позиции судов

      В декабре 2015 года ПАО «Туполев» (далее – продавец) и АО «Ред Вингс» (далее – покупатель) заключили договор, согласно которому продавец обязуется передать в собственность покупателя комплект технической документации, а покупатель – оплатить и принять его. Продавец свое обязательство по договору выполнил, что подтверждается актом сдачи-приемки комплекта документов от 21 июня 2017 года, подписанным сторонам. В нем же указано, что оплата по договору не производилась и покупатель должен перечислить продавцу установленную договором сумму – около 4 млн руб. (здесь и далее суммы округлены). 25 июля того же года покупатель заплатил продавцу 500 тыс. руб., остальная сумма – более 3, 5 млн руб. – осталась долгом покупателя, который он не уплатил даже после направления ему продавцом претензии с требованием о погашении задолженности в декабре 2018 года. В связи с этим продавец (далее также – истец) обратился в суд с требованием о взыскании с покупателя (далее также – ответчик) задолженности в размере 3,5 млн руб., процентов за пользование чужими денежными средствами за период с 26 июля 2017 по 3 февраля 2020 года – в размере 692 тыс. руб., а также за период с 4 февраля 2020 года до момента фактического исполнения обязательства.

      В отзыве на исковое заявление ответчик подтвердил факт наличия задолженности, но попросил уменьшить неустойку по ст. 333 ГК РФ.

      Суд первой инстанции напомнил, что по общему правилу положения указанной статьи не применяются к размеру процентов, взыскиваемых в соответствии с п. 1 ст. 395 ГК РФ (указание на это содержится в п. 48 Постановления Пленума ВС РФ от 24 марта 2016 г. № 7). При этом уменьшение таких процентов возможно: в случае, когда подлежащая уплате сумма процентов явно несоразмерна последствиям нарушения денежного обязательства, суд по заявлению должника может ее уменьшить, но итоговый размер процентов не может быть меньше суммы, определенной исходя из ключевой ставки Банка России, которая действовала в соответствующий период (п. 6 ст. 395 ГК РФ). В рассматриваемом деле задолженность составляет 3,5 млн руб., так что установленный размер процентов – 692 тыс. руб. – соразмерен последствиям нарушения обязательства, посчитал суд и удовлетворил требования истца (Решение Арбитражного суда г. Москвы от 5 июня 2020 г. по делу № А40-54774/2020). Апелляционный суд с этим выводом согласился (Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 14 августа 2020 г. № 09АП-36176/20).

      В кассационной жалобе, помимо просьбы о снижении неустойки на основании п. 6 ст. 395 ГК РФ, ответчик сослался на невозможность взыскания процентов за период с 6 апреля 2020 года – в связи с введением моратория на возбуждение дел о банкротстве, предусматривающего в том числе неначисление финансовых санкций за неисполнение обязательств.

      Суд округа, рассмотрев жалобу, подтвердил обоснованность отклонения нижестоящими судами доводов ответчика о несоразмерности суммы начисленных процентов за пользование чужими денежными средствами последствиям неисполнения обязательства. Кроме того, он не согласился и с доводами о невозможности взыскания процентов с 6 апреля прошлого года в связи с введением «банкротного» моратория, отметив, что принимаемые органами власти меры, направленные на защиту лиц, для которых исполнение гражданско-правовых обязательств является затруднительным в связи с пандемией COVID-19, не должны применяться без оценки конкретных обстоятельств спора. В рассматриваемом случае основной период просрочки приходится на даты до 6 апреля 2020 года, а значит, применение в отношении ответчика соответствующего «льготного» режима, предполагающего неначисление процентов, не является обоснованным, заключил суд и оставил решения судов первой и апелляционной инстанций без изменения (Постановление Арбитражного суда Московского округа от 1 декабря 2020 г. № Ф05-19743/20).

Позиция ВС РФ

       В поданной в ВС РФ кассационной жалобе ответчик просил изменить вынесенные по делу судебные акты в части начисления процентов, а именно: исключить из срока, за который они начислены, период с 6 апреля 2020 года по 7 января 2021 года в связи с тем, что он является лицом, на которое в соответствии с п. 1 ст. 9.1 Федерального закона от 26 октября 2002 г. № 127-ФЗ распространяется действие моратория на возбуждение дел о банкротстве, предполагающего в том числе освобождение от гражданско-правовой ответственности за нарушение договорных обязательств.

      Истец в отзыве на жалобу просил оставить ее без удовлетворения в связи с невыполнением ответчиком обязанности по доказыванию обстоятельств, связанных с его правом на освобождение от гражданско-правовой ответственности.

      Рассмотрев жалобу, Судебная коллегия по экономическим спорам ВС РФ (далее – коллегия), отметила в первую очередь, что установленный в рамках моратория на возбуждение дел о банкротстве запрет на применение финансовых санкций за неисполнение денежных обязательств по требованиям, возникшим до введения моратория, организациями, осуществляющими деятельность в наиболее пострадавших в связи с распространением новой коронавирусной инфекции отраслях, не зависел ни от доказанности факта нахождения должника в предбанкротном состоянии, ни от причин просрочки исполнения обязательств. Цель освобождения от ответственности – уменьшить финансовое бремя должника в тот период, когда оно усугубляется объективными экстраординарными обстоятельствами.

      Поскольку одним из критериев отнесения должников к числу лиц, подпадающих под действие моратория, являлся код основного вида деятельности в соответствии с ОКВЭД (подп. «а» п. 1 Постановления Правительства РФ от 3 апреля 2020 г. № 428), и таким видом деятельности для ответчика является осуществление пассажирских авиаперевозок, что соответствует коду ОКВЭД 51.1 (он же указан в регистрационных документах ответчика), который включен в перечень наиболее пострадавших в связи с распространением COVID-19 отраслей экономики, на ответчика в полной мере распространялись нормы об освобождении от ответственности за невыполнение денежных обязательств в период действия моратория, подчеркнула коллегия. С доводом истца о том, что для освобождения от ответственности ответчик был обязан сделать соответствующее заявление, она не согласилась, отметив, что указание в абз. 1 п. 7 Постановления № 44 на право ответчика заявить возражение об освобождении от уплаты неустойки и в случае, когда в суд не подавалось заявление о его банкротстве, сделано для того, чтобы пояснить, что мораторий распространяется и на лиц, соответствующих установленным Правительством РФ критериям и не находящихся в процедуре банкротства, более широкое толкование данного разъяснения недопустимо.

      При этом коллегия отметила, что, рассматривая спор, суд должен был как минимум поставить на обсуждение вопрос о наличии в деянии должника всех признаков правонарушения, позволяющих привлечь его к ответственности. Исследование этих обстоятельств в данном случае гарантировало бы соблюдение прав и ответчика, и истца, заявившего о недобросовестном поведении ответчика и отсутствии для его деятельности негативных последствий, вызванных обстоятельствами, которые послужили основанием для введения моратория. Однако суды первой и апелляционной инстанций разрешили спор без исследования обстоятельств, касающихся ответственности ответчика, что является существенным нарушением норм права, а окружной суд их ошибку не исправил, заключила коллегия и отменила вынесенные по делу судебные акты в части взыскания процентов за пользование чужими денежными средствами. В этой части дело направлено на новое рассмотрение в суд первой инстанции – ему предписано исследовать вопрос о наличии у ответчика права на освобождение от гражданско-правовой ответственности за просрочку исполнения денежного обязательства в период с 6 апреля 2020 по 7 января 2021 года и принять решение о возможности начисления процентов за спорный период по результатам изучения доводов истца о злоупотреблении ответчиком своим правом.