КС РФ не усмотрел неконституционности в проведении личного досмотра адвоката при входе в здание ОВД

   Предметом рассмотрения Конституционного Суда Российской Федерации стал вопрос о конституционности п. 25 ч. 1 ст. 13 Федерального закона от 7 февраля 2011 г. № 3-ФЗ «О полиции» (далее – Закон о полиции). По мнению заявителя, эта норма позволяет произвольно проводить личный досмотр адвоката и досмотр находящихся при нем вещей, а потому противоречит Конституции РФ, а также ст. 7-8 Всеобщей декларации прав человека, ст. 13 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, п. 16 Основных положений о роли адвокатов (приняты восьмым Конгрессом ООН по предупреждению преступлений, проходившим в августе 1990 года в Нью-Йорке).

   Обращение в КС РФ было вызвано следующими обстоятельствами (Определение КС РФ от 26 марта 2019 г. № 838-О).

   Заявитель был приглашен следователем для участия в производстве следственного действия в качестве адвоката. На входе в здание территориального органа МВД России сотрудник полиции, отвечающий за соблюдение пропускного режима, отказался пропустить адвоката без проведения личного досмотра и досмотра находившихся при нем вещей. Также он отказался представить по требованию защитника документы, регламентирующие его право на осуществление в отношении адвоката указанных действий. В результате адвоката в здание не пропустили, следственное действие проведено не было.

   Адвокат обжаловал действия сотрудника полиции в суд общей юрисдикции, однако административное исковое заявление было удовлетворено лишь частично. Бездействие сотрудника полиции, выразившееся в непредоставлении документов, регламентирующих основания и порядок осуществления пропускного режима, было признано незаконным, а в удовлетворении остальной части иска – отказано. Как пояснил суд, в соответствии с действующим законодательством лица, имеющие статус адвоката, не обладают неприкосновенностью, они не включены в перечень лиц, имеющих право прохода в здание уполномоченного органа без проведения личного досмотра и досмотра находящихся при них вещей. Следовательно, действия сотрудника полиции, связанные с обеспечением соблюдения пропускного режима, правомерны.

   Тогда заявитель обратился в КС РФ. Однако Суд отказал в принятии жалобы к рассмотрению и отметил следующее.

   Оспариваемое положение устанавливает среди прочего право полиции:

• обеспечивать безопасность и антитеррористическую защищенность, в том числе с применением технических средств, зданий, сооружений, помещений и иных объектов федерального органа исполнительной власти в сфере внутренних дел, его территориальных органов, организаций и подразделений;
• требовать от граждан соблюдения пропускного и внутриобъектового режимов на охраняемых полицией объектах;
• осуществлять досмотр и (или) осмотр граждан, осмотр находящихся при них вещей.

Такое регулирование направлено на защиту общественного порядка, общественной безопасности, нравственности, на устранение опасности для жизни, здоровья и имущества людей. Само по себе оно не допускает произвольного применения и не создает непреодолимых препятствий для оказания адвокатом квалифицированной юридической помощи, а потому не может рассматриваться как нарушающее конституционные права заявителя в аспекте, указанном в жалобе. При этом Закон о полиции предоставляет право на обжалование действий (бездействия) сотрудника полиции в вышестоящий орган или вышестоящему должностному лицу, в органы прокуратуры либо в суд, что и было сделано заявителем в рассматриваемом деле.

   Кроме того, положения Конституции РФ, Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Международного пакта о гражданских и политических правах устанавливают общий запрет на истребование и получение от адвоката конфиденциальных сведений, связанных с оказанием им юридической помощи доверителю законными способами. В развитие указанных положений Федеральный закон от 31 мая 2002 г. № 63-ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» в ст. 18 закрепляет соответствующие гарантии независимости адвоката. Однако ни указанный федеральный закон, ни иные – в том числе международные – правовые акты по вопросам адвокатской деятельности не устанавливают неприкосновенности адвоката в качестве его личной, либо профессиональной привилегии.

   Что же касается признания оспариваемой нормы противоречащей положениям Всеобщей декларации прав человека, Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Основным положениям о роли адвокатов, то разрешение данного вопроса, равно как и отмена решений судов общей юрисдикции, в компетенцию КС РФ не входит.