Директор обанкротившейся УК может «доплатить» из своего кармана

      Верховный Суд РФ отказал в пересмотре состоявшихся судебных актов, которыми бывший директор УК-банкрота был привлечен к субсидиарной ответственности по долгам своей фирмы на сумму более 4 млн рублей за неоформление лицензии на управление МКД, – и это при том, что нормы о «субсидиарке» контролирующих должника лиц начали действовать с 30 июля 2017 г. (по мнению директора), а нарушения, которые вменялись бывшему директору, имели место ранее. Инициатором столь жесткой меры стала одна из нескольких кредиторов – РСО.

      Основания для привлечения директора к ответственности суды усмотрели в следующем:

• РСО – в качестве основания привлечения директора УК к субсидиарной ответственности – ссылается на вывод ликвидного актива должника (многоквартирных домов) в аффилированное лицо в противоречие экономическим интересам должника;
• МКД «выводились», потому что УК-должник не имела лицензии на управление МКД, хотя с 01.05.2015 введено лицензирование предпринимательской деятельности по управлению МКД, ведение данной деятельности без лицензии не допускалось;
• директор УК как единоличный исполнительный орган требуемых действий по получению лицензии не осуществил, в связи с чем деятельность УК фактически была парализована. Как следствие, должник утратил возможность как получать прибыль за счет осуществления основного вида деятельности, так и исполнять обязательства перед своими кредиторами. При этом, уже по состоянию на 01.05.2015 УК имела задолженность перед своими контрагентами порядка десяти миллионов;
• следовательно, директор УК проявил бездействие, выразившееся в непринятии мер по получению УК-должником указанной лицензии, это бездействие не отвечало целям деятельности УК, а значит, недобросовестность и неразумность бездействия директора УК доказаны;
• довод бывшего директора о том, что действия по получению лицензии не предпринимались в связи с непринятием участником общества соответствующего решения, признается несостоятельным, -во-первых, с учетом норм о компетенции единоличного исполнительного органа юридического лица; во-вторых, поскольку нет доказательств обращения директора к участнику по вопросу получения обществом лицензии. Между тем, презюмировать добросовестность руководителя только на основании наличия коллегиального органа управления и отсутствия исходящих от него распоряжений – означает признавать руководителя «марионеткой» и снимать с него любую ответственность за собственные действия/бездействие;
• действия (бездействие) бывшего руководителя должника, которые влекут субсидиарную ответственность (и на которые указывает РСО), имели место в 2014-2015 годах. Следовательно, ввиду периода времени, к которому относятся обстоятельства, с которыми РСО связывает ответственность контролирующего должника лица, настоящий спор должен быть разрешен с применением п. 2 ст. 10 Закона о банкротстве в редакции Федерального закона от 28 июня 2013 г. № 134-ФЗ (в части применения норм материального права). При этом запрет на применение новелл к ранее возникшим обстоятельствам (отношениям) не действует, если такие обстоятельства, хоть и были впервые поименованы в законе, но по своей сути не ухудшают положение лиц, а являются изложением ранее выработанных подходов, сложившихся в практике рассмотрения соответствующих споров.

     Кроме того, РСО приводила и дополнительные доводы для привлечения директора к субсидиарной ответственности – он не исполнил свою обязанность в месячный срок обратиться в суд с заявлением о банкротстве, при том, что УК отвечала признакам неплатежеспособности, имея просроченную свыше ста тысяч рублей задолженность перед кредитором. Однако на это суд отметил, что УК являлась действующим предприятием, соотношение размеров её активов и обязательств не носило неустранимый характер, могло быть исправлено в ходе хозяйственной деятельности, а само же по себе наличие просроченной свыше трех месяцев задолженности не свидетельствует о признаках неплатежеспособности, предписывающих обращение в суд с заявлением о признании банкротом, и даже наоборот – в случае обращения в суд о банкротстве УК при наличии не столь критического размера просроченной задолженности, рабочих мест лишились бы сотрудники УК, что никак не согласуется с критерием эффективности хозяйственной деятельности предприятия в лице органов управления.