Квартира площадью 40 кв. м. не является роскошным жильем (Верховный суд)

     Еще в 2012 году Конституционный Суд Российской Федерации прямо указал, что федеральному законодателю необходимо внести изменения в нормы Гражданского процессуального кодекса об имущественном (исполнительском) иммунитете в отношении жилых помещений. Речь идет об установленном абз. 2 ч. 1 ст. 446 ГПК РФ запрете обращать взыскание по исполнительным документам на жилое помещение или его части в случае, когда оно является для гражданина-должника и членов его семьи единственным пригодным для постоянного проживания помещением.

     КС РФ подчеркнул, что цель такого иммунитета заключается не в том, чтобы в любом случае сохранить за должником принадлежащее ему на праве собственности жилое помещение, а в том, чтобы гарантировать этому лицу и членам его семьи уровень обеспеченности жильем, необходимый для нормального существования. Отсутствие же законодательно установленных ориентиров для определения уровня обеспеченности жильем как разумно достаточного может приводить к несоразмерному ограничению прав кредиторов в отношениях с должниками, а значит, нарушать баланс конституционно защищаемых интересов – недифференцированный подход к применению имущественного иммунитета в отношении единственного жилья должника не позволяет обратить на него взыскание, даже если его размеры значительно превышают средние показатели, а стоимость является достаточной для удовлетворения имущественных притязаний взыскателя без ущерба для существа конституционного права на жилище гражданина-должника и членов его семьи. В связи с этим КС РФ и считает необходимым установление пределов действия имущественного иммунитета, что позволит, с одной стороны, обеспечить возможность удовлетворения имущественных интересов кредитора в случае, когда жилое помещение, являющееся для должника и живущих с ним членов семьи единственным пригодным для проживания, по своим характеристикам явно превышает уровень, достаточный для удовлетворения разумной потребности указанных лиц в жилище, а с другой – гарантировать должнику и членам его семьи сохранение жилищных условий, необходимых для нормального существования (Постановление Конституционного Суда РФ от 14 мая 2012 г. № 11-П).

     Однако пока изменения, ограничивающие безусловный имущественный иммунитет, в ст. 446 ГПК РФ не внесены, и на практике довольно часто возникают споры между кредиторами и должниками в отношении единственных жилых помещений последних, которые доходят до Верховного Суда Российской Федерации. В недавно вынесенном решении по одному из таких споров Суд в очередной раз напомнил о невозможности применения по действующему законодательству дифференцированного подхода к запрету на обращение взыскания на единственное жилье должника (Определение Судебной коллегии по экономическим спорам ВС РФ от 29 октября 2020 г. № 309-ЭС20-10004). Интересно, что, помимо этого, ВС РФ дал оценку размерам спорного жилого помещения, поэтому следует разобрать данное дело подробно.

      Гражданин С. (далее – должник, истец) в рамках ведущегося в отношении него производства по делу о банкротстве обратился в суд с заявлением о признании недействительными решений собрания его кредиторов, предусматривающих:

• предоставление должнику в собственность одним из конкурсных кредиторов однокомнатной квартиры площадью 19,8 кв. м;
• компенсацию стоимости передаваемого должнику жилого помещения (850 тыс. руб.) из средств, полученных в результате реализации конкурсной массы;
• поручение финансовому управляющему заключения от имени и в интересах должника договора передачи жилого помещения конкурсным кредитором должнику в единоличную собственность в течение трех дней с момента принятия соответствующего решения.

      То есть предполагалось на основании этих решений предоставить должнику небольшую однокомнатную квартиру в городе его проживания, а принадлежащее ему жилое помещение большего размера – 40,3 кв. м – продать и компенсировать из вырученных средств стоимость однушки предоставившему ее конкурсному кредитору, а остаток направить на удовлетворение требований кредиторов. Должник посчитал принятые решения, во-первых, выходящими за пределы компетенции собрания кредиторов, во-вторых, нарушающими его имущественные права, в связи с чем и подал иск.

      Суд первой инстанции, хотя и указал, что законодательство о банкротстве, закрепляя перечень вопросов, которые относятся к исключительной компетенции собрания кредиторов (п. 2 ст. 12 Федерального закона от 26 октября 2002 г. № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)»), не запрещает последнему принимать иные необходимые для ведения процедуры банкротства и защиты прав кредиторов решения, встал на сторону истца. Подчеркнув, что площадь квартиры должника не превышает разумный размер обеспеченности граждан жильем, в деле отсутствуют документально подтвержденные сведения о величине рыночной стоимости и повышенном потребительском спросе на данное помещение, в связи с чем довод конкурсного кредитора о возможности погашения требований (даже в части) кредиторов за счет средств от его реализации представляется необоснованным, суд признал решения собрания кредиторов нарушающими имущественные права должника и потому недействительными (Определение Арбитражного суда Удмуртской республики от 26 ноября 2019 г. по делу № А71-16753/2017).

       Конкурсный кредитор – тот, который намеревался предоставить должнику однокомнатную квартиру, – в жалобе на данный судебный акт указал, что, поскольку продажа жилого помещения должника является единственным способом достижения целей процедуры реализации имущества в рамках банкротства, должник не состоит в зарегистрированном браке, не имеет на иждивении детей и иных лиц и является единственным зарегистрированным лицом в помещении, площадь которого в три раза превышает установленную для города норму предоставления площади жилого помещения на одного человека по договору социального найма (40,3 против 13,3 кв. м), принятые собранием кредиторов решения направлены на обеспечение баланса между интересами кредиторов и правами должника без ущемления последних.

      Апелляционный суд, основываясь на содержании уже упоминавшегося Постановления КС РФ от 14 мая 2012 г. № 11-П, посчитал, что предоставление кредиторами должнику взамен его единственного жилья иного жилого помещения, удовлетворяющего разумные потребности в жилище его самого и членов его семьи, в том же населенном пункте в рамках процедуры реализации имущества должника как раз и можно расценивать как сохранение для него жилищных условий, необходимых для нормального существования. А учитывая, что такая замена обеспечит поступление в конкурсную массу от 770 тыс. руб. до 1,43 млн руб. (здесь и далее cуммы округлены) – рыночная стоимость квартиры должника согласно отчетам об оценке, представленным должником и конкурсным кредитором, составляет 1,6 млн и 2,3 млн руб. соответственно, – это действительно позволит установить надлежащий баланс законных интересов кредиторов и должника, указал суд и отменил определение суда первой инстанции (Постановление Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 21 января 2020 г. № 17АП-16461/18). Данное решение устояло в кассации: суд округа отметил, что в сложившихся условиях, когда должник не предпринимал никаких мер для погашения долгов, не раскрывал, являясь нигде не работающим официально, источники получения средств для обеспечения своих жизненных потребностей, а также место своего фактического проживания (в деле имеются сведения о том, что спорная квартира не использовалась должником в качестве жилой), не опроверг эти обстоятельства, которые и явились причиной принятия кредиторами оспариваемых решений, и не указал иных источников формирования конкурсной массы, замена квартиры и последующая продажа помещения с большей площадью позволила бы по крайней мере частично удовлетворить требования кредиторов, и тоже не усмотрел в этом ущемления прав должника (Постановление Арбитражного суда Уральского округа от 25 мая 2020 г. № Ф09-1499/20).

      Судебная коллегия по экономическим спорам ВС РФ также обратила внимание на то, что закон о банкротстве не запрещает собранию кредиторов решать вопросы, прямо не относящиеся к его компетенции, но подчеркнула при этом недопустимость принятия им решений, противоречащих требованиям законодательства и приводящих к нарушению прав должника. Кроме того, судьи напомнили, что КС РФ не признал абз. 2 ч. 1 ст. 446 ГПК РФ неконституционным во избежание возникновения практики произвольного определения правоприменителем критериев того, какой размер жилого помещения может считаться достаточным для обеспечения разумной потребности человека в жилище и, соответственно, на какое жилое помещение, являющееся для должника единственным, может быть обращено взыскание по исполнительным документам, чего в отношениях, характеризующихся высокой степенью социальной уязвимости, допустить нельзя, тем более что существующие в жилищной сфере нормативы, по мнению Суда, для таких расчетов использоваться не могут, так как имеют иное целевое назначение. Таким образом, КС РФ исключил возможность решения правоприменителем вопроса о предоставлении замещающего жилья до внесения в законодательство изменений, устанавливающих пределы применения имущественного иммунитета в случаях, когда характеристики жилого помещения должника явно превышают уровень, достаточный для удовлетворения его разумной потребности в жилище, указала коллегия ВС РФ.

      Принятое кредиторами должника решение о предоставлении ему жилого помещения меньшей площади и стоимости взамен его квартиры с этой позицией КС РФ не согласуется, так как кредиторы фактически произвольно определили достаточный уровень обеспеченности должника жильем, подчеркнули судьи ВС РФ. При этом сами они, по сути, тоже дали оценку спорному помещению, отметив, что «имеющуюся у должника квартиру площадью 40 кв. м нельзя признать для него роскошным жильем, превышающим разумную потребность в жилище».

      Неутешительным для кредиторов является и результат анализа ВС РФ их доводов о фактическом проживании должника по иному адресу и о предпринятых им действиях по переводу спорной квартиры в нежилой фонд для использования помещения в коммерческих целях. По мнению судей коллегии, наличие у гражданина возможности проживать по иному адресу не влияет по смыслу абз. 2 ч. 1 ст. 446 ГПК РФ на применение к находящемуся в его собственности единственному жилью исполнительского иммунитета, а принимаемые для смены назначения помещения меры не свидетельствуют о наличии у лица прав на иное жилье.

      На основании изложенного ВС РФ пришел к выводу о том, что оспариваемые решения собрания кредиторов противоречат действующему законодательству и нарушают права должника, и о правомерности решения суда первой инстанции о признании их недействительными, и на этом основании оставил этот судебный акт в силе, отменив решения судов апелляционной и кассационной инстанций.